Грибы истинные и ложные
Dec. 30th, 2011 01:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
gertmanОльга Балла
Грибы истинные и ложные
Страсть к предметам нередко преобладает над всеми прочими
Ex Libris-НГ. – 08.12.2011. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2011-12-08/7_malinkin.html
Александр Малинкин. Коллекционер. Опыт исследования по социологии культуры. – М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2011. – 192 с. – (Исследования культуры).
Одна беда: назвать книгу социологическим исследованием, мягко говоря, сложно. Ни одно из утверждений Александра Малинкина о том, каковы бывают на свете коллекционеры, чем они отличаются от иных человеческих типов вообще и прочих собирателей в частности – не подкреплено, увы, ни малейшим подобием статистики (даже утверждения, так сказать, количественные, когда он пишет о том, что, например, «особенностью частного коллекционерства является преобладание мужчин над женщинами» или что «возрастные циклические особенности в отношении к коллекционированию <…> типичны». Ну покажи же ты, из чего это видно, кроме личных повседневных наблюдений! Нет, не даёт ответа.) Автор не вступает в диалог ни с единым исследованием коллег-социологов по тем же – хотя бы по смежным – проблемам (единственные работы, на которые он в этом смысле ссылается – это его собственные статьи по «социологии наградного дела»), лишь раз процитировав «Социологию культуры» Леонида Ионина (1996). В этом ряду отсутствующих собеседников присутствует разве что искусствовед Николай Пунин, рассуждающий о смысле музейной работы в «Отчёте Государственного Русского музея за 1926-27 годы». А вдруг социологи этим предметом вообще толком не занимались? Но тогда можно, что-ли, об этом хотя бы сказать (если уж занудствовать, то нельзя не упомянуть, что всякое исследование, если уж оно хочет таковым быть, должно бы начинаться с анализа предшествующего опыта теоретических рефлексий над своим предметом). Та же участь постигает и сочинения коллег-психологов - они Малинкину, несомненно, тоже своего рода коллеги: о психологических аспектах коллекционерства он пишет много и с явным пониманием дела.
Из всего многообразия исследований и рассуждений об отношениях человека и вещи автор ссылается лишь на классическую в своём роде, вышедшую четыре десятилетия назад «Систему вещей» Жана Бодрийяра, из которой приводит большие сочувственные цитаты – правда, к социологическим этот текст может быть отнесён, согласитесь, не иначе как с основательными оговорками. Вообще же ссылки здесь - на тексты самые неожиданные: например, на «Происхождение видов» Дарвина, на «Ordo amoris» и «Ресентимент в структуре моралей» Макса Шелера. В коллекционерстве как культурной позиции автор усматривает не менее, чем определённый «порядок любви». «В истоке и основе любого собирательства вещей лежит любовь. Но любовь человека к вещи – это особое, специфическое чувство.» Истинно так! Кстати, и Бодрийяр – Малинкин его, правда, в этом месте не цитирует – говорит точно то же самое: «В словаре Литтре дается, помимо прочих, такое определение слова «предмет»: «То, что является причиной, поводом некоторой страсти. Преимущественно в переносном значении: предмет любви». Будем исходить из того, что предметы нашего быта в самом деле суть предметы страсти – страсти частной собственности, по своей аффективной нагрузке ничуть не уступающей другим людским страстям; такая бытовая страсть нередко преобладает над всеми прочими, а то и царит в одиночестве, в отсутствие всех прочих. Это страсть размеренно-диффузная, регулятивная, и нам плохо известно ее фундаментальное значение в жизненном равновесии индивида и социальной группы…»
Так что никакая это не социология – кроме разве последней главы, точнее, «Приложения 3», посвящённого «Награде как предмету коллекционирования и социально-научного исследования». Этот предмет автор знает изнутри – и как практик, и как носитель основательного, въедливого, даже ревностного внимания. В приложении о наградах скрупулёзность и фактографичность изложения превосходит всё, сказанное на сотне страниц основного текста книги (и то единственный социолог, на которого автор при этом ссылается, не считая себя самого – это молодой Питирим Сорокин, издавший свой «Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» аж в 1914 году).
Текст Малинкина, конечно – типичная эссеистика. Притом скорее с философскими тенденциями – ищущими укоренить коллекционирование в сущностных чертах человеческой природы – да и не без морализирующих обертонов. («…главным условием для начала коллекционирования – необходимым и существенным, хотя и недостаточным – является свобода как единство свободы объективной, т.е. внешней, и субъективной, т.е. внутренней. Понимаемая таким образом свобода обретается не благодаря чудесному озарению в один прекрасный момент, а достигается по мере становления человека личностью…») Но самое интересное тут не в этом. Прелесть эссеистики, как известно, в том, что она может позволять себе любые смысловые и ассоциативные ростки во все мыслимые стороны. А уж этого здесь!..
Например, такой пассаж: «Коллекционирование и накопительство тесно соприкасаются, а внешне иногда бывают так похожи друг на друга, что невольно приходят в голову сравнения из области микологии: у многих грибов есть двойники – так называемые ложные грибы. Конечно, было бы чересчур заносчиво уподоблять коллекционирование благородному белому либо опёнку, а накопительство – горькушке либо бледной поганке. И всё же такое сравнение не лишено оснований. Ведь объектом страсти того и другого являются вещи, которые постепенно скапливаются в одних руках. И скопидом накапливает вещи, и коллекционер их накапливает – оба они в своём роде собиратели или, с религиозной точки зрения, стяжатели.» Или сопоставление коллекционера с сорокой - у них, при всех различиях, есть-таки одно, даже фундаментальное, сходство: «и сорока, и коллекционер испытывают непреодолимое стремление присвоить понравившуюся им вещь, завладеть и в полной мере обладать ею.» Право, невероятно трогательно.
Грибы истинные и ложные
Страсть к предметам нередко преобладает над всеми прочими
Ex Libris-НГ. – 08.12.2011. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2011-12-08/7_malinkin.html
Александр Малинкин. Коллекционер. Опыт исследования по социологии культуры. – М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2011. – 192 с. – (Исследования культуры).
Одна беда: назвать книгу социологическим исследованием, мягко говоря, сложно. Ни одно из утверждений Александра Малинкина о том, каковы бывают на свете коллекционеры, чем они отличаются от иных человеческих типов вообще и прочих собирателей в частности – не подкреплено, увы, ни малейшим подобием статистики (даже утверждения, так сказать, количественные, когда он пишет о том, что, например, «особенностью частного коллекционерства является преобладание мужчин над женщинами» или что «возрастные циклические особенности в отношении к коллекционированию <…> типичны». Ну покажи же ты, из чего это видно, кроме личных повседневных наблюдений! Нет, не даёт ответа.) Автор не вступает в диалог ни с единым исследованием коллег-социологов по тем же – хотя бы по смежным – проблемам (единственные работы, на которые он в этом смысле ссылается – это его собственные статьи по «социологии наградного дела»), лишь раз процитировав «Социологию культуры» Леонида Ионина (1996). В этом ряду отсутствующих собеседников присутствует разве что искусствовед Николай Пунин, рассуждающий о смысле музейной работы в «Отчёте Государственного Русского музея за 1926-27 годы». А вдруг социологи этим предметом вообще толком не занимались? Но тогда можно, что-ли, об этом хотя бы сказать (если уж занудствовать, то нельзя не упомянуть, что всякое исследование, если уж оно хочет таковым быть, должно бы начинаться с анализа предшествующего опыта теоретических рефлексий над своим предметом). Та же участь постигает и сочинения коллег-психологов - они Малинкину, несомненно, тоже своего рода коллеги: о психологических аспектах коллекционерства он пишет много и с явным пониманием дела.
Из всего многообразия исследований и рассуждений об отношениях человека и вещи автор ссылается лишь на классическую в своём роде, вышедшую четыре десятилетия назад «Систему вещей» Жана Бодрийяра, из которой приводит большие сочувственные цитаты – правда, к социологическим этот текст может быть отнесён, согласитесь, не иначе как с основательными оговорками. Вообще же ссылки здесь - на тексты самые неожиданные: например, на «Происхождение видов» Дарвина, на «Ordo amoris» и «Ресентимент в структуре моралей» Макса Шелера. В коллекционерстве как культурной позиции автор усматривает не менее, чем определённый «порядок любви». «В истоке и основе любого собирательства вещей лежит любовь. Но любовь человека к вещи – это особое, специфическое чувство.» Истинно так! Кстати, и Бодрийяр – Малинкин его, правда, в этом месте не цитирует – говорит точно то же самое: «В словаре Литтре дается, помимо прочих, такое определение слова «предмет»: «То, что является причиной, поводом некоторой страсти. Преимущественно в переносном значении: предмет любви». Будем исходить из того, что предметы нашего быта в самом деле суть предметы страсти – страсти частной собственности, по своей аффективной нагрузке ничуть не уступающей другим людским страстям; такая бытовая страсть нередко преобладает над всеми прочими, а то и царит в одиночестве, в отсутствие всех прочих. Это страсть размеренно-диффузная, регулятивная, и нам плохо известно ее фундаментальное значение в жизненном равновесии индивида и социальной группы…»
Так что никакая это не социология – кроме разве последней главы, точнее, «Приложения 3», посвящённого «Награде как предмету коллекционирования и социально-научного исследования». Этот предмет автор знает изнутри – и как практик, и как носитель основательного, въедливого, даже ревностного внимания. В приложении о наградах скрупулёзность и фактографичность изложения превосходит всё, сказанное на сотне страниц основного текста книги (и то единственный социолог, на которого автор при этом ссылается, не считая себя самого – это молодой Питирим Сорокин, издавший свой «Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» аж в 1914 году).
Текст Малинкина, конечно – типичная эссеистика. Притом скорее с философскими тенденциями – ищущими укоренить коллекционирование в сущностных чертах человеческой природы – да и не без морализирующих обертонов. («…главным условием для начала коллекционирования – необходимым и существенным, хотя и недостаточным – является свобода как единство свободы объективной, т.е. внешней, и субъективной, т.е. внутренней. Понимаемая таким образом свобода обретается не благодаря чудесному озарению в один прекрасный момент, а достигается по мере становления человека личностью…») Но самое интересное тут не в этом. Прелесть эссеистики, как известно, в том, что она может позволять себе любые смысловые и ассоциативные ростки во все мыслимые стороны. А уж этого здесь!..
Например, такой пассаж: «Коллекционирование и накопительство тесно соприкасаются, а внешне иногда бывают так похожи друг на друга, что невольно приходят в голову сравнения из области микологии: у многих грибов есть двойники – так называемые ложные грибы. Конечно, было бы чересчур заносчиво уподоблять коллекционирование благородному белому либо опёнку, а накопительство – горькушке либо бледной поганке. И всё же такое сравнение не лишено оснований. Ведь объектом страсти того и другого являются вещи, которые постепенно скапливаются в одних руках. И скопидом накапливает вещи, и коллекционер их накапливает – оба они в своём роде собиратели или, с религиозной точки зрения, стяжатели.» Или сопоставление коллекционера с сорокой - у них, при всех различиях, есть-таки одно, даже фундаментальное, сходство: «и сорока, и коллекционер испытывают непреодолимое стремление присвоить понравившуюся им вещь, завладеть и в полной мере обладать ею.» Право, невероятно трогательно.
