Примечания к ненаписанному

Мерабозрение

Автор: Балла Ольга

Рабкор.ру. - 23.12.10. = http://www.rabkor.ru/authored/11429.html

Этот год, несомненно, имел все шансы стать годом Мераба Мамардашвили. (Он им и стал: в то самое время, когда я это пишу, в Институте философии проходит большая, на несколько дней, конференция, посвященная Мамардашвили и его наследию.) Формальные поводы вспомнить этого особенного человека и подвести некоторые промежуточные итоги его присутствия в русской культуре у нас были даже дважды. В сентябре ему исполнилось бы 80 лет, в ноябре было 20 лет со дня его смерти.

Двадцать лет! Оказывается, нас отделяет от него целая историческая эпоха: как раз время становления одного поколения. Идеальное расстояние для того, чтобы начать вырабатывать объективное понимание этой проблематичной и, как, может быть, ни удивительно довольно одинокостоящей фигуры.

Мамардашвили - человек-знак, человек-стимул. В этом качестве он состоялся - то есть был воспринят своими разнородными аудиториями - полнее всего. В нашей культуре он стал, притом совершенно намеренно, приняв это как миссию, публичной фигурой; фактом мышления не столько собственно философского, сколько социального и этического. Пожалуй, даже антропологического, если понимать под «антропологией» не философскую дисциплину (вряд ли многие слушатели Мамардашвили отличались систематической философской рефлексией), но устойчивое представление о том, что такое человек и как он устроен.

Кстати, остались ли у него ученики в строгом смысле слова? Учителем, наставником, образцом его считали и по сей день считают очень многие, причем в большинстве те, чьи профессиональные занятия не имеют к философии никакого отношения. Но философской школы как таковой он не создал и очевидным образом к этому не стремился.Как и ко многим другим типично «философским» целям, например к созданию системы (для европейской философии последних веков это настолько нетипично, что Мамардашвили на этом основании отказывали в звании философа). К «философии учений и систем» он вообще относился скептически и был уверен, что настоящее философствование происходит поверх и помимо этих косных образований.

Им-то он - по собственному убеждению - и занимался; такое-то философствование он и усматривал везде, вводя своих слушателей в философскую мысль «на примере поэзии, романа, живописи, архитектуры, музыки и просто большого числа непосредственных наблюдений, в которых он умел разглядеть отложения первичной работы сознания»1. Первичная работа сознания! Вот что было самым важным, нет, единственно важным.
( Read more... )

Ольга БАЛЛА

ИНОЕ: ЛАБОРАТОРИИ, КАРТОГРАФИЯ

Новый мир. - № 12. - 2010. = http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2010/12/ba16.html

Р е н а т е Л а х м а н н. Дискурсы фантастического. Перевод с немецкого. М., «Новое литературное обозрение», 2009, 384 стр. (Научное приложение. Вып. LXXIX.)

Фантастика кажется характерной темой ХХ века (про ХХI век говорить рано, но пока он еще в поле действия тенденций века XX, это относится и к нему). Она не зря оформилась в отдельный жанр (даже в два: сайенс-фикшн и фэнтези) только к ХХ веку, а начала оформляться с конца XVIII: как раз с того времени, когда успели окрепнуть и разлиться более-менее по всему составу культуры просветительские тенденции. Неспроста, видимо, и то, что именно в это время — начиная с XIX века — стали в изобилии возникать теории фантастического — особые, отличные от теорий искусства или творчества вообще. Это особенно характерно для ХХ века, когда свои концепции фантастического предложили Луи Кастекс, Луи Вакс, Роже Кайуа, Михаил Бахтин, Цветан Тодоров… Анализу их теорий — «истории понятий» — немецкая славистка Рената Лахманн, профессор университета в Констанце, посвящает отдельную подглавку своей книги. Подглавка, впрочем, невелика: эта история важна автору отнюдь не во всей своей полноте, но с точки зрения принципов, по которым до нее велась теоретическая работа над предметом.

Обособление фантастики — свидетельство того, что в самом составе западного смыслового мира что-то существенным образом изменилось. А острота и обилие теоретических рефлексий (вкупе с массовой популярностью фантастического чтения и чтива на другом культурном полюсе) — явный показатель связанного с нею культурного беспокойства.

На самом-то деле, конечно, ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Индуцировать отчаяние

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2239265.html

Вадим Руднев. Гурджиев и современная психология. – М.: Аграф, 2010. – 160 с.

Не могу отделаться от мысли (впрочем, не уверена, что от неё стоит отделываться), что всё, что бы ни писал известный российский философ и теоретик культуры Вадим Руднев, - это ещё и его интеллектуальная автобиография: прослеживание истоков собственной культурной позиции и тем самым как бы её обоснование. Книга о Георгии Гурджиеве (1878–1947), философе, мистике и духовном учителе, фигуре, столь же "знаковой" (так сказано в аннотации к книге) для русской и европейской культуры, сколь и проблематичной для неё – совершенно укладывается в эту линию.

Дело в том, что Руднев – в чём он прямо и признаётся – считает себя в некотором смысле последователем Гурджиева. Но – в смысле весьма широком, примерно в том же, в каком относил себя к гурджиевцам американский психолог, исследователь изменённых состояний сознания Чарльз Тарт, известный у нас переведённой в 1997 году книгой "Пробуждение: Преодоление препятствий к реализации человеческих возможностей" и статьёй "Динамика сна наяву", вошедшей в состав сборника "Гурджиев: Эссе и размышления о Человеке и его Учении" (2002). Руднев на него неоднократно ссылается.

Трудно сказать, ( Read more... )

Ольга Балла

Отходы производства, стружка слов
Второстепенные культурные продукты тоже интересны

НГ-Ex Libris. = 2010-11-25. = http://exlibris.ng.ru/non-fiction/2010-11-25/7_waste.html?insidedoc

«Когда мы с детьми, – вспоминал автор одной из книг этой полосы, Юрий Левинг, – недавно отправились в Clay Cafе – заведение, где <…> выдают необходимый инструментарий от глазури до кисточек, чтобы расписывать обжигаемые затем в специальной печи глиняные предметы, – я украсил свою кружку двумя водолазами и расписал бока цитатами из Берендгофа, Лихарева, Хлебникова, Пастернака, Вяч. Иванова, Поплавского и Гумилева – про осьминогов, тритонов, медные циклоповы головы, русалок и прочие чудеса… Отходы производства, стружка слов».

В книге об устройстве культуры речь об этих стружках зашла не случайно.

Одно из самых притягательных для гуманитарной мысли последних лет (даже, может быть, пары десятилетий) направлений внимания – ( Read more... )

Ольга Балла

С шумом и сором
Русско-канадский филолог воспитывает оптику для рассматривания человека

НГ-Ex Libris. = 2010-11-25. = http://exlibris.ng.ru/non-fiction/2010-11-25/7_noise.html

Юрий Левинг. Воспитание оптикой: Книжная графика, анимация, текст. – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 528 с., илл. (Очерки визуальности).

Книга поэта и филолога, специалиста по русской словесности Юрия Левинга (Университет Далхаузи в Галифаксе, Канада) – вовсе не о книжной графике, не об анимации и даже не о тексте как таковых. Хотя обо всем этом здесь говорится очень много. Да, собственно, почти только об этом и говорится. Отдельный вопрос – зачем.

Так вот зачем: на самом деле речь идет о ( Read more... )

Ольга Балла

К земле, что была до истока
Поэт работает с ускользающим веществом бытия

«НГ-Ex Libris» (Книжное приложение к Независимой Газете). – 18.11.10. = http://exlibris.ng.ru/lit/2010-11-18/5_istok.html

Регина Бондаренко. Дожди и зерна: Стихотворения. – М.: Издательский дом «Российский писатель», 2010. – 112 с.

Конечно, на мысли о сущности и устройстве поэзии наводит – должен бы наводить – каждый поэтический акт. А уж того, кто все время об этом думает, наведет и вовсе что угодно. Но встречаются книги, которые заставляют почувствовать эту сущность особенно остро.

Первый поэтический сборник Регины Бондаренко – как раз из таких. Дожди и зерна. Сразу подумалось – ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

От "Абсолюта" - к "я". И обратно.

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2213476.html

Михаил Эпштейн, Сергей Юрьенен. Энциклопедия юности. – USA: Franc-Tireur, 2009.

Да знаю я, знаю, что книга вышла уже год назад. Кстати – ровно год; и это – несомненный повод к тому, чтобы оценить её присутствие в культурном пространстве. И книги как таковой, и заявленного ею принципа осмысления материала – который, пожалуй, интересен ничуть не менее, чем собранный в неё материал как таковой. Хотя бы уже потому, что принцип – универсальнее.

Сами авторы (должно быть, Эпштейн с его вкусом к словообразованию) причисляют свою книгу, кроме всего прочего, к особому жанру: «диаграфия» — диалогическая биография, автобиография как диалог.

Но прежде, главнее, всего – это всё-таки ( Read more... )

Ольга Балла

Приключения кротовьей кожи
Молескин – имя собственное

Знание-Сила. - № 11. – 2010. = http://community.livejournal.com/znaniesila/22740.html



История молескина – прекрасная иллюстрация того, что вещь как таковая, её тело, которое можно пощупать руками и увидеть глазами - не более чем повод к смысловому облаку вокруг неё. И более того - если вдуматься, далеко не самый главный.

Конечно, всякий предмет, включённый в систему культурных связей – поневоле больше, чем предмет. Но молескин – случай из наиболее красноречивых. На его примере, кажется, можно целенаправленно изучать прирастание – точнее, приращивание – смыслов к телу предмета. Тут это явно делалось по продуманной программе.

Молескин – предмет с идеологией. До мифологии этому смысловому образованию, конечно, ещё расти и расти, - глубины и объёмности не хватает, - но вот идеологический слой уже наработан вполне устойчивый. Можно даже сказать, что молескин – это ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Укоренение игры

http://origin.svobodanews.ru/content/___/2206663.html

Хуго Ранер. Играющий человек. – М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2010. – (Современное богословие). – xvii. – 95 с.

Ну, насколько представляемое этим изданием богословие современно – вопрос отдельный. Всё-таки книга Хуго Ранера (1900-1968) – автора многих книг по истории церкви, патрологии и философии религии, признаваемого одним из выдающихся немецких (католических) богословов, - вышла более шестидесяти лет назад – в 1949-м. То есть - спустя всего десятилетие после той, классической, название которой при виде её заголовка приходит на ум первым делом. Это - "Человек играющий", "Homo Ludens" - самый знаменитый труд голландского культуролога Йохана Хёйзинги, изданный в 1938-м, распространивший понятие игры на все, кажется, мыслимые области культуры и надолго – вместе с не менее архетипичной "Игрой в бисер " (1943) Германа Гессе - определивший отношения западной мысли с этим предметом. Перед нами всё-таки – памятник мысли уже далеко отодвинувшегося от нас культурного состояния.

Но что правда, то правда: для русского читателя ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Цивилизьяна дёргает рычаг

Андрей Павленко. Возможность техники. – СПб.: Алетейя, 2010. – 224 с.

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2199946.html

В своей книге, написанной по результатам многолетнего исследовательского проекта, московский философ Андрей Павленко продолжает ту линию в понимании техники, которая была начата ещё в первой половине прошлого века одним нашим соотечественником - о. Павлом Флоренским и двумя немцами - Мартином Хайдеггером и Фридрихом Дессауэром. Точнее, тут стоило бы говорить не столько о линии, сколько о сплетении линий, истоки у которых были довольно разные. Все эти мыслители, хотя и современники, сойдись они вместе, вряд бы вполне поняли и приняли друг друга – но кое к чему общему они, друг друга не зная, всё же пришли. Да и стимулы к этому у них были, надо признать, по существу общие.

Наиболее чуткие люди западной цивилизации, к концу XIX столетия создавшей между человеком и природой мощную, самовластную и самоцельную прослойку в виде техники, уже тогда начали чувствовать потребность в том, чтобы примирить технику с библейскими истоками своей цивилизации и культуры – и с самим существом человека, как они его понимали. Потребность эта была тем более настоятельной, что чуждость, если не сказать - враждебность техники человеку к тому времени стала слишком уже бросаться в глаза. На поверхностный взгляд уж точно.

Нужна оказалась поэтому своего рода терапевтическая культурная работа – к слову сказать, так и не ставшая магистральной в западной мысли, а оставшаяся где-то на её почти экзотической окраине. Такая её окраинность даже удивительна, ибо отношение к технике, предложенное участниками этой работы настолько органично для нашей культуры с её двуедиными - библейскими и античными – корнями, что, казалось бы, попросту напрашивается. Возобладали подходы куда более поверхностные: ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

От слова - к Логосу

Владимир Мартынов. Время Алисы. – М.: Издательский дом "Классика-ХХI", 2010.

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2186569.html

"Я думаю, - писал полвека назад Борис Пастернак одной своей корреспондентке, - несмотря на привычность всего того, что продолжает стоять перед нашими глазами и что мы продолжаем слышать и читать, ничего этого больше нет, это уже прошло и состоялось, огромный, неслыханных сил стоивший период закончился и миновал. Освободилось безмерно большое, покамест пустое и незанятое место для нового и ещё небывалого..."

Это и есть главная тема музыканта и мыслителя-одиночки Владимира Мартынова, взявшего слова Пастернака эпиграфом к своей новой книге. Собственно, это - единственная его тема, о чём бы он ни писал, словами ли, музыкальными ли звуками: конец целого цивилизационного, антропологического состояния, начавшегося в Европе в эпоху Ренессанса и совершенно изжившего себя уже к середине ХХ века. Необходимость его преодоления - и готовности к следующей эпохе, насколько к ней вообще возможно быть готовыми. Нова же она будет настолько, что мы, люди, сформированные предшествующей эпохой, способны сейчас говорить о ней разве что апофатически - предполагая, чего в ней точно не будет. Не будет в ней, по всей вероятности, главенства индивидуума и подчиняющего себе мир, конструктивного, проективного, эгоцентричного и самоуверенного ratio. Может быть, в ней вообще не будет культуры в сегодняшнем её понимании. А весьма возможно, не будет и самого - известного нам сегодня - человека.

Всё это Мартынов проговаривает, обосновывает, уточняет в своих книгах - и ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Субстраты суеты и их толкователи

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2168931.html

Наталья Соколова. Популярная культура Web 2.0: К картографии современного медиаландшафта. Монография. – Самара: Самарский университет, 2009.

Вот за что я люблю книжные заголовки – так это за то, что они весьма приблизительно отражают внутрикнижную реальность. Понятно, что это придаёт чтению дополнительную интригу: надо же, в конце концов, узнать, что там на самом деле. И смею вас заверить: в случае книги самарской исследовательницы Натальи Соколовой о популярной культуре Сети второго поколения ("Web 2.0" означает именно это) есть ради чего стараться.

Ну да, "картографии" современного медиаландшафта там, собственно, пока никакой нет (хотя отдельные его области – и связи между ними – уже обозначены). Речь там - скорее о том, что( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Локальное: динамика, грамматика, оптика

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2162347.html

Валентина Рыженко. Образы и символы советского города в современных исследовательских опытах (Региональный аспект): Монография. – Омск: Издательство Омского государственного университета, 2010. – (Труды учёных Омского университета. Серия "История").

На самом деле книга - не совсем о том, что обещается в её заглавии. Обещается ведь нечто совершенно захватывающее: анализ развития современной исследовательской оптики, обращённой на советский город как целое – то, что автор называет "культурно-цивилизационным ландшафтом".

Увы: этому здесь, по существу, посвящена только первая глава. Только здесь обозревается – даже классифицируется - разнообразие современных отечественных "городоведческих опытов" и рассказывается, как в последние 10-15 лет ХХ века и в первые годы ХХI-го, - в эпоху, как это называет Рыженко, "познавательных поворотов" и "укрепления линии на сближение исторической науки с другими науками", - оно осваивает новые для себя междисциплинарные исследовательские модели. Или "интердисциплинарность", как автор предпочитает это называть вслед за известным историографом Лориной Репиной. Рассказывается здесь и о том, что, оказывается, локальная история нынче меняет свой статус в российской историографии, заметно смещаясь от окраин этой интеллектуальной области к самому её центру: свидетельство тому – появление новых исследовательских центров (например, в Ставрополе) и рост их авторитета у столичных коллег, активно с ними сотрудничающих.

Опять-таки увы: речь идёт только ( Read more... )

Вниз по дереву, растущему вверх

Знание-Сила. - № 9. - 2010. = http://community.livejournal.com/znaniesila/15711.html

Александр Милитарёв с коллегами – группой московских лингвистов, которую вплоть до своей смерти возглавлял выдающийся учёный и близкий друг АМ Сергей Старостин, а сейчас координирует его старший сын Георгий, занимается реконструкцией праязыка человечества, который не без иронии называет «туритом» - «протобашенным», предшествовавшим Вавилонскому смешению языков.

Эта огромная, терпеливая работа, начатая много лет назад, продвигается до сих пор, не прерываемая ни революциями, ни кризисами. Ее сегодняшние участники знают, что не увидят её завершённой. И всё-таки они её делают – карабкаются по ветвящемуся дереву языков глубже и глубже, к его корням, питающим все ветви.

Одного этого было бы достаточно для нашего интереса к Александру Юрьевичу как участнику сегодняшней интеллектуальной жизни. Но это ещё не всё: он - носитель особенного, объёмного взгляда на историю, на смыслообразование в культуре: он подходит к нему через происхождение слов и их историческое взаимодействие, их связи, в том числе будто бы случайные, но способные привести к очень далеко идущим и властным смысловым последствиям. Это мало разработанная область знаний, которую он называет «этимопоэтикой».

Расспрашивая А.М. о его учителях, о путях, приведших его, переводчика по образованию, в науку, и о том, что его занимает сейчас, мы на самом деле пытались выяснить, как устроена его профессиональная оптика, что за смысловые нити связывают воедино разные области его занятий.

Кстати, переводчиком Милитарёв быть не перестал. Он не только пишет стихи, но и переводит их; например, много лет (смеется, проводя рукой по горлу: «лет 45 - эта ворона мне уже вот тут») уточняет, оттачивает, шлифует перевод «Ворона» Эдгара По – и это, похоже, самый точное и наиболее тонко выстроенное соответствие русского текста английскому подлиннику, которое нашему корреспонденту – бывшему на его поэтическом вечере - приходилось слышать.

= Александр Юрьевич, как вы пришли к занятию сравнительно-историческим языкознанием? Ведь по образованию вы переводчик.

= Да, я закончил переводческий факультет ИНЯЗа, но этот институт мне мало что дал, лингвистика там была никакая, а английскому и испанскому я научился, прогуливая - читая книжки и подрабатывая переводчиком.

Почему я занялся сравнительно-историческим языкознанием? ( Read more... )

*К сожалению, ЖЖ-шный шрифт не передаёт значков в транскрипции древнееврейских слов, а вставлять их сюда от руки я ещё не исхитрилась. Подумав, я решила, что лучше уж пусть останутся квадратики, чем вообще ничего, - хотя не уверена, что это оптимальное решение. Но что делать.

Ольга Балла

Исповедальная культурология: особенности жанра

Новый мир. – 2010. - № 9. = http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2010/9/ba16.html

Александр Якимович. Полёты над бездной: Искусство, культура, картина мира 1930-1990. – М.: Искусство-XXI век, 2009. – 464 с., ил.

Читая книгу искусствоведа и культуролога Александра Якимовича, едва ли не на каждом шагу ловишь себя на той мысли, что автор столько же стремится понять время, избранное предметом анализа, сколько и сопротивляется ему. А затем - и на той, что без такого сопротивления для него не оказалось бы возможным, пожалуй, никакое понимание. Время это, середина-конец ХХ века, таково, что само сопротивление ему, – по крайней мере, для живших тогда – кажется, входит в состав его понимания. А автор, как раз, – из числа живших.

Он находится в исторически вполне уникальном положении (которое, кстати, разделяем и мы с вами, так что – внимание) ( Read more... )

Ольга Балла

И как свою её произнесёт

Элина Войцеховская, Михаил Сазонов и Виктор Башкиров написали интеллектуальное фэнтези «Гибернийские хроники», а Franc-Tireur издало их

Частный корреспондент. - Воскресенье, 22 августа 2010 года, 09.55. = http://www.chaskor.ru/article/i_kak_svoyu_ee_proizneset_19168

История о жизни, любви, невозможности и смерти «второго барда» Ирландского королевства от возвращения его из паломничества по ирландским монастырям в столицу в «лето от Рождества Христова 640-е» до исчезновения. О его отношениях с главным соперником — первым бардом королевства Энгусом, с королём Домналом, с его окружением, с христианскими священниками и жрецами-друидами.

Самое странное — то, что святой Ронан, оказывается, существовал на самом деле.

По крайней мере, ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Месторождение жеста

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2115759.html

Юрий Цивьян. На подступах к карпалистике: Движение и жест в литературе, искусстве и кино. – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 336 с. – (Кинотексты).

Эта книга – не просто о движении и жесте: она сама – жест и движение. Когда-нибудь, вне всякого сомнения, должна быть изобретена дисциплина, которая изучала бы пластику и поэтику движений и жестов теоретического ума, правда? По крайней мере, оснований для этого – уже сколько угодно.

Случись на месте Юрия Цивьяна, профессора Чикагского университета и интеллектуального наследника тартуских семиотиков, человек с другим – более, скажем, традиционным и покладистым - умственным темпераментом, он бы попросту взял да и сделал то, за что взялся. То есть, спокойно подготовил бы к переизданию книгу, о которой издательство "Новое литературное обозрение" просило его с самого начала – "Историческая рецепция кино: кинематограф в России (1896-1930) ". Эта первая монография Цивьяна вышла в рижском издательстве "Зинатне" в последнем советском году – 1991-м, и сегодня её можно найти далеко не во всех, даже крупных, российских библиотеках.

Так вот, не сыскать "Исторической рецепции…" в русских библиотеках и по сей день. Потому что ( Read more... )

В логове логоса

Автор: Балла Ольга

РабКор.ру: Интернет-журнал. = 23.07.2010 | 08:09 = http://www.rabkor.ru/authored/8495.html

Жаку Деррида, одному из самых влиятельных философов западного мира, в нашем отечестве, как выразился он по несколько другому поводу, «повезло потерпеть неудачу».

Таким сочетанием популярности и знаковости с практически абсолютной непрочитанностью может похвастать, думается, очень мало кто из философов. Если кто-то вообще. Второе, собственно, неудивительно: тексты Деррида никогда и не адресовались неподготовленным читателям. (Что не мешало им массово читаться именно неподготовленными глазами, но это уж отдельный вопрос.) Удивительно - на фоне второго - первое.

Его имя в России на слуху даже у тех, кто не прочитал ни единой его строчки и вообще не имеет отношения к философии. Но это ещё ладно. Ему досталось у нас не просто непонимание, но непонимание, так и хочется сказать, «злокачественное». Ещё при жизни он превратился в одиозную фигуру, а по крайней мере одно введённое им философское понятие - несчастная «деконструкция» - стало едва ли не ругательством. «Наступают хаос и деконструкция, в просторечии именуемые злом, - цитирует его переводчица, Наталья Автономова, типичные высказывания из рунета. - Деконструкция не переводится на русский язык»...

Ну разумеется. Если не перевести, то, конечно, не переводится. Само вообще почему-то никогда ничего не делается.

Самое изумительное, что( Read more... )

Ольга Балла

Теория одиночества

15 июля родился немецкий философ и писатель Вальтер Беньямин

27 сентября 1940 года к французско-испанской границе в Восточных Пиренеях подошла группа людей из оккупированной Франции. Они надеялись, перейдя границу, перебраться из Испании в США. Испанская полиция остановила их.

Граница была закрыта. Беженцам предложили вернуться. По мирному соглашению между вишистской Францией и Третьим Рейхом немецких эмигрантов – а то были именно они - надлежало высылать на родину.

В ночь на 28 сентября, в гостинице, один из беженцев отравился морфием.
Пограничники были потрясены. Остальных его товарищей по несчастью на следующий же день пропустили в Португалию.

Самоубийцу звали Вальтер Беньямин. Немецкий литератор-эмигрант, семь лет назад – сразу после того, как в Германии пришли к власти фашисты – переселившийся во Францию. Еврей, антифашист, с сильными коммунистическими симпатиями.

Говорили: не повезло. Дурацкая, нелепая смерть – в точности под стать его жизни. Просто так совпало: и граница-то была закрыта всего один день, случись дело раньше или позже, спокойно бы прошёл, жил бы в своей Америке, писал, сидя где-нибудь на тридцатом этаже небоскрёба, подальше от исторических событий. Так нет же, надо было травиться.

Однако как бы там ни было,( Read more... )

Кисточка для окраски звуков

http://www.znanie-sila.su/?issue=zsrf/issue_3.html&r=1

Начало - здесь

«Знание-Сила»: В чем состоит, по-вашему, коренное не(до)понимание феномена синестезии - и массовым сознанием, и научным сообществом?

А. Сидоров-Дорсо: Прежде всего, есть две противоположные трактовки. Та, что укоренилась в массовом сознании, смешивает синестезию эксплицитную (врожденную, явную) и имплицитную (потенциальную, творческую).

Врожденная - непроизвольна и четко закономерна. Ее обладателей принято называть синестетами. В какой мере она генетически наследуется – пока не вполне понятно: влияние среды может оказаться значительным, а набор ответственных генов - слишком общим. В отечественной науке этот тип было принято называть «патологическим» или «клиническим». Но такая терминология вводит в заблуждение: особых препятствий такая синестезия, по признаниям многих синестетов, не создает.

Правда, и термин «эксплицитная» надо употреблять не без оговорок. Ведь синестезии, вызванные травмами, психотропными веществами, гипнозом, тоже в известной степени непроизвольны - хотя и отличаются по проявлениям и следуют другим закономерностям.

С синестезией «имплицитного» типа - проще. Пока она известна лишь ( Read more... )

Мысль в сослагательном наклонении

Знание-Сила. - № 7. - 2010. = http://community.livejournal.com/znaniesila/11312.html

Михаил Эпштейн mikhail_epstein – человек, ускользающий от определений и не вмещающийся вполне, кажется, ни в одну из ниш, заготовленных культурой для человеческой самореализации. При этом многие культурные ниши с радостью приняли бы его как своего, прежде всего филология и литература: выпускник филологического факультета МГУ, он начинал как литературовед с вполне, казалось бы, традиционных книг «Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков» (1988) и «“Природа, мир, тайник вселенной…”: Система пейзажных образов в русской поэзии» (1990); в 1991-м стал лауреатом премии Андрея Белого как эссеист. Сегодня Эпштейн – заслуженный профессор теории культуры и русской литературы университета Эмори (Атланта, США), член Российского Пен-клуба и Академии российской современной словесности.

Но не всё так просто. Те шесть сотен статей и почти два десятка книг, что он успел издать (и ещё больше того – написать), лишь в небольшой своей части имеют отношение к литературоведению. Основная же часть написанного посвящена, если совсем коротко – взаимодействию человека и мира. Это уже вроде бы по ведомству философии. Но Эпштейн и тут подходит к делу так, как традиционному философу и в голову бы не пришло. Он пишет не столько о состоявшемся, сколько о возможном. Нащупывает в культуре точки роста, места, где та более всего мягка и пластична, менее всего сложилась. Интересом к общим корням культурного процесса и порождено разнообразие - доходящее, по видимости, до разбросанности – предметов его интеллектуального внимания: от истории и теории советской идеологии до повседневных вещей и смыслов.

В последнее время он ведёт, не оставляя писательства и преподавания, несколько интернет-проектов. Прежде всего это – ИнтеЛнет: «межкультурное и междисциплинарное сообщество для создания и распространения новых идей и интеллектуальных движений через электронное пространство», - кстати, «старейший интеллектуальный проект русской сети» (с 1997) и заодно «первое интерактивное устройство в области обмена и регистрации гуманитарных идей в англоязычном интернете» (с 1995), причём русские и английские его страницы друг друга не повторяют. Затем – «техно-гуманитарный вестник» «Веер Будущностей» (2000-2003), посвящённый технологиям культурного развития, и «еженедельный лексикон» «Дар слова» (с 2000), где автор-составитель предлагает русскому языку новые слова и понятия.

Наш корреспондент, испытавший в юности большое влияние книг Эпштейна и продолжающий испытывать его, по существу, до сих пор, не смог упустить возможности поговорить с Михаилом Наумовичем и расспросить его о том, как он сам видит тип своего участия в культуре.

= Вас описывают как философа, культуролога, литературоведа, писателя, эссеиста. Кем вы себя сами считаете?

= Я бы назвал это одним словом: ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Логика бунта

Сергей Оробий. "Бесконечный тупик" Дмитрия Галковского: структура, идеология, контекст. – Благовещенск: Издательство БГПУ, 2010. – 224 с.

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2090800.html

Книга молодого исследователя Сергея Оробия о "Бесконечном тупике" Дмитрия Галковского, изданная в Благовещенске захватывающим воображение тиражом в 100 экземпляров, - пожалуй, одно из самых интересных исследований культурного процесса и его плодов, которые мне случилось видеть в последнее время.

С момента выхода первого отдельного издания "Тупика" прошло тринадцать лет, а со времени появления в печати первых фрагментов – почти двадцать. Так почему же "актуально обращаться к произведению Галковского" теперь, когда "Тупик", вместе с его автором, уже не все и помнят? А вот именно потому и актуально.

Во-первых, наконец создалась благоприятствующая непредвзятому подходу историческая дистанция. Во-вторых, "роман-комментарий" Галковского, несомненно пережитый отечественным культурным сознанием как событие (большое, неудобное, даже травмирующее) – до сих пор остаётся почти совершенно не осмысленным.

Главное – ( Read more... )

Ольга Балла

Профессия — приручать

29 июня — 110 лет со дня рождения Антуана де Сент-Экзюпери, чьё творчество отнюдь не ограничивалось «Маленьким принцем»

Частный корреспондент. - вторник, 29 июня 2010 года, 09.37. = http://www.chaskor.ru/article/professiya_-_priruchat_18239

В нашей стране Экзюпери — при всей его громадной, избыточной популярности и в значительной мере благодаря ей — оказался прочитан как бы «по касательной». И почти не услышан в своих главных, настоящих смыслах.

Скорбь тараканов

«Сжечь!» — решил мой отец. И весь сброд, вцепившись в затхлые свои трущобы, завопил о своих правах. Правах гнойной язвы.

— Иначе и быть не может, — сказал мне отец. — Они понимают справедливость как нескончаемость сегодняшнего.

А сброд вопил, защищая свое право гнить. Созданный гниением, он за него боролся.

— Расплоди тараканов, — сказал отец, — и у тараканов появятся права. Права, очевидные для всех. Набегут певцы, которые будут воспевать их. Они придут к тебе и будут петь о великой скорби тараканов, обречённых на гибель.

— Быть справедливым… — продолжал отец. — Но сначала ты должен решить, какая справедливость тебе ближе: божественная или человеческая? Язвы или здоровой кожи? И почему я должен прислушиваться к голосам, защищающим гниль?

Ради Господа я возьмусь лечить прогнившего. Ибо и в нём живет Господь. Но слушать его я не буду, он говорит голосом своей болезни».

Кто это говорит? Ниспровергатель всех ценностей, провозвестник сверхчеловека Фридрих Ницше? Может быть, певец стальных гроз Эрнст Юнгер?

Ничего подобного. ( Read more... )

По ту сторону отчаяния

Жан-Поль Сартр - политический мыслитель в постполитическую эпоху

РабКор.ру: Интернет-журнал. = 25.06.2010 | 08:09 = http://www.rabkor.ru/authored/7876.html
Автор: Балла Ольга

На днях ему исполнилось сто пять. Прошло уже пять лет из его нового, второго столетия. И очень может быть, что это - только начало. Только теперь становится ясным, что Сартр, один из характернейших людей ХХ века, привязанный к своему времени тысячами нитей, бывший одним из самых, казалось бы, верных слепков с него - к этому времени никак не сводится.

В предисловии к русскому переводу - запоздавшему, по обыкновению, на целую эпоху - самого известного философского труда Сартра, «Бытия и ничто» (2000) говорится, что «основанием всей <...> разнообразной творческой деятельности» этого энциклопедически многостороннего человека, оставившего след, притом значительный, едва ли не во всех областях словесности - была философия. Не переставая быть философом, Сартр был романистом, рассказчиком, драматургом, критиком, публицистом, политиком, автором трудов по психологии, разве что стихов не писал. Я бы сказала, однако, иначе.

В основе всей этой до избыточного плодотворной деятельности лежала отнюдь не философия. Она была лишь ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Конспект самой себя

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2070419.html

Вирджиния Вулф. Дневник писательницы / Перевод с английского Л.И. Володарской; предисловие Е.Ю. Гениевой. – М.: Центр книги ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, 2009. – 480 с.

"Вчера я спрашивала себя, что будет со всеми моими дневниками. Если я умру, что Лео сделает с ними? Ему не захочется жечь их; но он не сможет их опубликовать. Полагаю, он выберет что-то из них и составит книгу, а остальные сожжёт. Смею заметить, книга получится небольшой, если все каракули и загогулины немного выпрямить. Ну да Бог с ними."

Так писала она за 15 лет до своей добровольной смерти.

Вирджиния оказалась права: недаром они с мужем всегда так хорошо понимали друг друга. Почти права: ( Read more... )