Какого цвета дыр бул щыл?

Какого цвета дыр бул щыл?
Слово и образ – две стороны одного целого

Ольга Балла

"НГ-Ex Libris". - 10.07.2008. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2008-07-10/5_word.html?insidedoc

Наталия Злыднева. Изображение и слово в риторике русской культуры ХХ века. – М.: Индрик, 2008. – 304 с.

Вопреки названию, книга – не об изображении и не о слове. Вернее, не в первую очередь о них. Скорее о том, что – предшествуя им обоим – делает и то и другое возможным.

Искусствовед и культуролог Наталия Злыднева, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН (Москва), специалист по культуре балканских народов и русскому авангарду, автор многочисленных работ по искусству и литературе первой трети XX века, пишет о глубоком родстве словесного и образного. Предмет ее исследований, формально именуемых «визуальной семиотикой», – корни, из которых растут и слово, и образ, формы, в которых они, некогда почему-то разделившиеся, переплетаются, проникают друг в друга, причины, по которым они нуждаются друг в друге и не могут расстаться – даже когда не подозревают об этом.

Словесное и несловесное предстают как два способа человеческого выговаривания мира. Правила этого выговаривания, свои для каждой культурной эпохи, современным западным искусствоведам привычно называть, и в этом автор за ними следует, «риторикой». Писателей и художников Злыднева рассматривает в едином потоке, не так уж дифференцируя их, в некотором смысле, по «специальности». Ее интересует в них одно: принципы работы с материалом. Они то и дело оказываются общими, во всяком случае вполне сопоставимыми. А результаты этой работы складываются в единый «вербально-визуальный комплекс». Речь идет в основном о первых десятилетиях прошлого века, но не только: отдельная глава досталась «актуальному искусству» 70–90-х годов, связанному с русским авангардом отношениями известной преемственности.

Злыднева прослеживает, как слово и образ, складываясь в сообщения о мире, подчиняются сходным закономерностям да еще и влияют при этом друг на друга. Особенно слово на образ: оно в нашей «логоцентричной» культуре все же сильнее. Язык, показано в книге, «давит» на живописные образы, определяет их, подталкивает их становление. Так ведут себя даже вполне автоматические, до незамечаемости, языковые обороты. Живопись первых десятилетий прошлого века, отказавшись от копирования видимой реальности, начинает следовать структурам языка и прочитывает его выражения нарочито-буквально.

( Read more... )

Зонтиком – в глаз

Зонтиком – в глаз
Зрение и жестокость – братья-близнецы

Ольга Балла

"НГ-Ex Libris". - 10.07.2008. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2008-07-10/5_sight.html?insidedoc

Визуальное (как) насилие. Сборник научных трудов / Отв. ред. А.Р.Усманова. – Вильнюс: ЕГУ, 2007. – 380 с.

Вспоминая об истоках своего режиссерского искусства, Сергей Эйзенштейн, как сообщает нам редактор сборника Альмира Усманова, подробно описывал в «Мемуарах», чего он насмотрелся в детстве. Впечатляющее место в этом занимали, признается классик, увиденные и вычитанные в книгах сцены насилия. То были и «гравюры, живописующие в деталях казнь Дамьена (того самого, о котором писал Мишель Фуко)», и газетная хроника чудовищной расправы группы мясников с неким конторщиком, «и образы библейских мучеников, и «китайские» ужасы в бульварных детективах, и история Французской революции со всей ее жестокостью…» Именно этим объясняет Эйзенштейн присутствие в своих фильмах «навязчивых мотивов, более уместных в «истории болезни» автора, нежели в истории событий великой эпохи».

Так, зверской сценой выкалывания коммунарам глаз дамскими зонтиками в фильме «Октябрь» мы обязаны, оказывается, тому, что маленький Сережа в свое время «без устали разглядывал альбом, посвященный Парижской коммуне», – это оттуда.( Read more... )

Голова раскалывается

Голова раскалывается
У нынешнего человека она, похоже, раскалывается

Ольга Балла

"НГ-Ex Libris". - 10.07.2008. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2008-07-10/5_head.html?insidedoc

Современный человек, оказывается, имеет навязчивую склонность во всем видеть насилие. Даже не обязательно как власть других (другого) над ним (или, что более утешительно, его самого над другими), хотя это тоже любимая и хорошо освоенная тема интеллектуалов по меньшей мере с 1960-х годов. Нет, прежде всего как угрозу, разрушение и боль. Как постоянную возможность гибели.

Насилие обнаруживается буквально на каждом шагу. Ладно бы еще, если только в отведенных ему культурой резервациях, вроде боевиков или фильмов ужасов – они в конце концов для того и придуманы. ( Read more... )