Черновик человека
Aug. 24th, 2007 03:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
gertmanОльга Балла
Черновик человека
НГ-Ex Libris (Книжное приложение к Независимой Газете). - 23.08.2007. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2007-08-23/7_chernovik.html
Нет ничего более придуманного, чем так называемая реальность. Человеческой реальности это касается, кажется, особенно.
Она просто напрашивается на то, чтобы быть придуманной. Провоцирует на это. Она для этого прямо-таки создана.
То, что мы – с превеликим усилием (насилием?..) отделив его от химер, призраков, фикций и иллюзий – называем «реальностью как она есть», то, что можно пощупать пальцами и понюхать ноздрями, – лишь исходный материал для реальности. Он (почти?) не существует для нас без его обработки: без толкования и домысливания. Фикции, химеры и призраки – необходимые формы смотрящего глаза. Без них он попросту ничего не увидит.
Человек вообще, кажется, постольку человек, поскольку конструирует, изобретает, домысливает и самого себя, и все, с чем ему приходится иметь дело. Под его руками, еще похлеще, чем у царя Мидаса, в вымысел превращается все, чего он ни коснется. И нет более обреченной на поражение задачи, чем провести четкую границу между «вымыслом» и «смыслом». Они не просто порождают друг друга: они состоят из одного вещества, они – разные облики одного и того же. Бывает, они друг друга не узнают, но это уж отдельный вопрос.
«Реальность» – вся – черновик человека: он затем ее и придумывает, затем и мнет, как Бог ему на душу положит, ее сырой и как будто неподатливый материал, что только так он может стать самим собой.
Он придумывает – то есть моделирует, формует, создает – самого себя не только словами, но и образами: всем, что изображает, всем, что видит. Предметами, которые выбирает для своего окружения. Фотографиями и видеозаписями, на которых с большой, казалось бы, достоверностью фиксируется эта самая «реальность». Каждой случайно принимаемой позой, каждой деталью своего облика: пуговками, воротничками... Городами, в которых живет. Улицами, по которым ходит.
Я уж не говорю о таких глобальных вещах, как, например, концепции исторического процесса. Представлений о том, как «на самом деле» развивается, допустим, цивилизация. Да как мы ее выдумываем, так она и развивается. Тем самым – в процессе того – и развивается, что мы ее выдумываем.
Придуманное – организует нас и ведет. Обретя самостоятельность, оно становится способным влиять и испытывать влияние – как всякая реальность.
Стоило бы поэтому, думаю, относиться внимательно даже к самым диким концепциям и умственным конструктам. Ни один из них не возникает без оснований. Наши собственные вымыслы – не единственный ли язык, которым говорит с нами Объективная Истина? Не тот ли, во всяком случае, единственный Ее язык, который мы способны слышать?
Вот бы только еще правильно истолковать услышанное. Но это опять-таки отдельный вопрос.
В отличие от многих замечательных вещей, которые стоило бы выдумать, если бы их, не приведи Господь, не было, реальность следует выдумывать уже в силу того, что она есть. Это, похоже, главный – как знать, может, и единственный! – способ ее – да и нашего – существования.
Черновик человека
НГ-Ex Libris (Книжное приложение к Независимой Газете). - 23.08.2007. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2007-08-23/7_chernovik.html
Нет ничего более придуманного, чем так называемая реальность. Человеческой реальности это касается, кажется, особенно.
Она просто напрашивается на то, чтобы быть придуманной. Провоцирует на это. Она для этого прямо-таки создана.
То, что мы – с превеликим усилием (насилием?..) отделив его от химер, призраков, фикций и иллюзий – называем «реальностью как она есть», то, что можно пощупать пальцами и понюхать ноздрями, – лишь исходный материал для реальности. Он (почти?) не существует для нас без его обработки: без толкования и домысливания. Фикции, химеры и призраки – необходимые формы смотрящего глаза. Без них он попросту ничего не увидит.
Человек вообще, кажется, постольку человек, поскольку конструирует, изобретает, домысливает и самого себя, и все, с чем ему приходится иметь дело. Под его руками, еще похлеще, чем у царя Мидаса, в вымысел превращается все, чего он ни коснется. И нет более обреченной на поражение задачи, чем провести четкую границу между «вымыслом» и «смыслом». Они не просто порождают друг друга: они состоят из одного вещества, они – разные облики одного и того же. Бывает, они друг друга не узнают, но это уж отдельный вопрос.
«Реальность» – вся – черновик человека: он затем ее и придумывает, затем и мнет, как Бог ему на душу положит, ее сырой и как будто неподатливый материал, что только так он может стать самим собой.
Он придумывает – то есть моделирует, формует, создает – самого себя не только словами, но и образами: всем, что изображает, всем, что видит. Предметами, которые выбирает для своего окружения. Фотографиями и видеозаписями, на которых с большой, казалось бы, достоверностью фиксируется эта самая «реальность». Каждой случайно принимаемой позой, каждой деталью своего облика: пуговками, воротничками... Городами, в которых живет. Улицами, по которым ходит.
Я уж не говорю о таких глобальных вещах, как, например, концепции исторического процесса. Представлений о том, как «на самом деле» развивается, допустим, цивилизация. Да как мы ее выдумываем, так она и развивается. Тем самым – в процессе того – и развивается, что мы ее выдумываем.
Придуманное – организует нас и ведет. Обретя самостоятельность, оно становится способным влиять и испытывать влияние – как всякая реальность.
Стоило бы поэтому, думаю, относиться внимательно даже к самым диким концепциям и умственным конструктам. Ни один из них не возникает без оснований. Наши собственные вымыслы – не единственный ли язык, которым говорит с нами Объективная Истина? Не тот ли, во всяком случае, единственный Ее язык, который мы способны слышать?
Вот бы только еще правильно истолковать услышанное. Но это опять-таки отдельный вопрос.
В отличие от многих замечательных вещей, которые стоило бы выдумать, если бы их, не приведи Господь, не было, реальность следует выдумывать уже в силу того, что она есть. Это, похоже, главный – как знать, может, и единственный! – способ ее – да и нашего – существования.
