![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Похрустывая цифрой «три»
Ольга Балла
http://www.znanie-sila.su/?issue=zsrf/issue_6.html&r=1
Скорее всего, я бы сейчас не ломала голову, как обо всём этом написать, не сопровождай меня с первых проблесков сознания уверенное чувство «окрашенности» звуков речи: очень естественной, стойкой и столь же несомненной, как цвет видимых глазом предметов. Звуки и цифры были окрашены всегда, даже когда только воображались. Ну как можно сомневаться в густой, плотной, тёмной и как бы крупитчатой – сырой песок - желтизне «Б»? В той своеобразной, звонкой, красноватой коричневости (влажная глина!) «В», которая всегда настойчиво требует себе в соседство – для гармоничной уравновешенности - чего-нибудь тёмно-тёмно-иссиня-зелёного, как «Н» или цифра «7»? Стоит подумать о цифре «4», она всегда синяя, тускловатая, твёрдо-пластмассовая. В общем, посредственная цифра. То ли дело «3» - сладковато- - с бордовым - красная, как засахарившееся малиновое варенье, - цифра уютная и тёплая, мудрая и тёмная. Лучше её только глубоко-вишнёвая «8». Пятёрка – бодро-оранжево-красная, как морковный сок, - поверхностная, прямолинейная, глуповато-ясная цифра. Да и не без пластмассовости.
«Ну и воображение у тебя!» - воскликнул один человек, когда я однажды рискнула ему это пересказать. Правда, воображение здесь ни при чём. Точнее, оно вторично: такие связи – между буквами и цифрами и их цветом, вкусом, фактурой… - в голове синестета совершенно непроизвольны. Более того – у них есть постоянные и строгие закономерности.
Не помню, ни когда и как это началось, ни как обнаружилось, что другие ничего такого, как правило, не чувствуют. Зато помню радость узнавания, охватившую меня при чтении знаменитого места в набоковских «Других берегах», где юный автор-герой обращает мамино внимание: смотри-ка, а буквы на кубиках окрашены неправильно! Вот ведь, видит же человек! А что не так, как я, - неудивительно. Люди, они вообще разные.
Ну и уж конечно, не будь этого странного видения, с которым я, по совести сказать, так и не знаю, что делать (хотя да, номера, даты, имена запоминать помогает!) – не обсуждать бы мне сейчас с Антоном Викторовичем Сидоровым-Дорсо, доцентом МОСПИ/МПГУ, его исследований феномена синестезии. Именно так называется стойкая ассоциация между «разномодальными», как это именуют специалисты, чувствами, с разновидностью которой – из самых, кстати сказать, банальных: «цветным слухом» – я и живу всю жизнь.
( Read more... )
Ольга Балла
http://www.znanie-sila.su/?issue=zsrf/issue_6.html&r=1
Скорее всего, я бы сейчас не ломала голову, как обо всём этом написать, не сопровождай меня с первых проблесков сознания уверенное чувство «окрашенности» звуков речи: очень естественной, стойкой и столь же несомненной, как цвет видимых глазом предметов. Звуки и цифры были окрашены всегда, даже когда только воображались. Ну как можно сомневаться в густой, плотной, тёмной и как бы крупитчатой – сырой песок - желтизне «Б»? В той своеобразной, звонкой, красноватой коричневости (влажная глина!) «В», которая всегда настойчиво требует себе в соседство – для гармоничной уравновешенности - чего-нибудь тёмно-тёмно-иссиня-зелёного, как «Н» или цифра «7»? Стоит подумать о цифре «4», она всегда синяя, тускловатая, твёрдо-пластмассовая. В общем, посредственная цифра. То ли дело «3» - сладковато- - с бордовым - красная, как засахарившееся малиновое варенье, - цифра уютная и тёплая, мудрая и тёмная. Лучше её только глубоко-вишнёвая «8». Пятёрка – бодро-оранжево-красная, как морковный сок, - поверхностная, прямолинейная, глуповато-ясная цифра. Да и не без пластмассовости.
«Ну и воображение у тебя!» - воскликнул один человек, когда я однажды рискнула ему это пересказать. Правда, воображение здесь ни при чём. Точнее, оно вторично: такие связи – между буквами и цифрами и их цветом, вкусом, фактурой… - в голове синестета совершенно непроизвольны. Более того – у них есть постоянные и строгие закономерности.
Не помню, ни когда и как это началось, ни как обнаружилось, что другие ничего такого, как правило, не чувствуют. Зато помню радость узнавания, охватившую меня при чтении знаменитого места в набоковских «Других берегах», где юный автор-герой обращает мамино внимание: смотри-ка, а буквы на кубиках окрашены неправильно! Вот ведь, видит же человек! А что не так, как я, - неудивительно. Люди, они вообще разные.
Ну и уж конечно, не будь этого странного видения, с которым я, по совести сказать, так и не знаю, что делать (хотя да, номера, даты, имена запоминать помогает!) – не обсуждать бы мне сейчас с Антоном Викторовичем Сидоровым-Дорсо, доцентом МОСПИ/МПГУ, его исследований феномена синестезии. Именно так называется стойкая ассоциация между «разномодальными», как это именуют специалисты, чувствами, с разновидностью которой – из самых, кстати сказать, банальных: «цветным слухом» – я и живу всю жизнь.
( Read more... )
