Проект «Европа»: этика поражения и работа преодоления

Ольга Балла

Проект «Европа»: этика поражения и работа преодоления

Дружба Народов. - №11 - 2012. = http://magazines.russ.ru/druzhba/2012/11/b24-pr.html

Юрген Хабермас. Расколотый Запад / Пер. с нем. – М.: Весь Мир, 2008; Юрген Хабермас. Между натурализмом и религией: Философские статьи / Пер. с нем. М.Б. Скуратова. – М.: Весь Мир, 2011; Юрген Хабермас. Ах, Европа: Небольшие политические сочинения. XI / Пер. с нем. Б.М. Скуратова. – М.: Весь Мир, 2012.

Вышедшие недавно в издательстве “Весь мир” книги Юргена Хабермаса писались (и наговаривались, потому что в некоторой своей части они — интервью и речи, произнесенные по разным случаям) их автором отнюдь не как целостные тексты. Все это — сборники; составлены они из высказываний и замечаний разного времени и даже разных жанров, не говоря уже о том, что — как будто на вполне разные темы, от философии и религии до политики. Тем не менее самым правильным было бы читать их вместе, подряд — как единое высказывание. Тогда становится видно, что все эти высказывания и замечания, безусловно, составляют цельную линию. Особенно, если читать их в хронологическом порядке — синхронно с развитием той самой европей-ской истории, комментированию которой все они так или иначе посвящены. Это — история поражения проекта Европы, история осознания и — рискну сказать уже теперь — преодоления этого поражения, хотя оно не окончательно и по сию минуту, и станет ли окончательным — мы сейчас тоже еще не знаем.

Напомним, автор (р. 1929), знаменитый немецкий философ и социолог — “один из самых видных европейских интеллектуалов” (так он представлен в одной из книг) и даже “самый главный философ Германии” (1) — так, чуть меньше года назад, назвал Хабермаса в журнале “Шпигель” его соотечественник Георг Диц.

Тот же Диц назвал нашего героя и “последним европейцем” (2): последним, по его мнению, искренним и последовательным защитником проекта европейского единства и того комплекса ценностей, на которых этот проект — “проект его поколения” — основан.
___________________________

(1) http://www.inosmi.ru/europe/20111128/178621730.html#ixzz28AMkwHH7

(2) http://www.inosmi.ru/europe/20111128/178621730.html#ixzz28AMkwHH7
___________________________

Ну, последний не последний, но, во всяком случае, нельзя не заметить, что этот идеалист (в смысле веры в идеалы), ученик и продолжатель Хоркхаймера и Адорно, крупнейший представитель Франкфуртской школы, бывший идеолог студенческого движения 1960-х и создатель понятия коммуникативного разума, отваживается отстаивать вещи, которые сегодняшнее сознание склонно чувствовать уже как едва ли не архаичные (слово “наивный” в только что процитированной нами статье тоже было). Реликтовая такая фигура. Из исчезающих.

Потому что ( Read more... )

Слепки с настоящего

Ольга Балла-Гертман

Слепки с настоящего

Круг друзей как внутренняя биография (Андрей Битов. БАГАЖЪ: Книга о друзьях. – М.: РА Арсис-Дизайн (ArsisBooks), 2012. – 180 с., илл.)

Частный Корреспондент. = вторник, 27 ноября 2012 года, 11.34. = http://www.chaskor.ru/article/slepki_s_nastoyashchego_30229

«Здесь у меня обрывается биография, - пишет Андрей Битов в открывающем сборник рассказе о собственной жизни – останавливая перечень приключившихся с ним событий на выходе в 1963 году первого сборника, - и начинается борьба за тексты внутри и снаружи параллельно с личной жизнью, женитьбами и рождением детей.» Всё настоящее, значит, ушло внутрь – и в слова.

Ушло, да не совсем. Когда вскоре затем Битов переходит к рассказам о своих друзьях, понимаешь: ничего она, биография, не обрывается. Просто она теперь проживается и пишется иначе - в отношениях с людьми, где нет никакой борьбы за тексты, - а есть сама жизнь, условие, корень и адресат всех мыслимых текстов. Всё, что написано дальше - это его автобиография в лицах. Собирание связанного с друзьями – скорее, неотрывного от них – опыта и смысла.

Аббревиатура «БАГАЖЪ» – не просто инициалы тех, с кем Битов дружил и продолжает дружить по сей день (основная часть героев, к счастью, жива). Это - и формула, в которую для него свёрнуто понимание и чувство жизни. Тот неизменный багаж, с которым автор перемещался от точки к точке происходивших с ним внешних и внутренних перемен.

Белла Ахмадулина («БА»), вошедшая в состав этого братства вместе с Борисом Мессерером (ещё одно «Б»; в конце концов, на ту же букву начинается и фамилия самого автора). Габриадзе Резо (имя и фамилия – именно в таком порядке, потому что от Габриадзе аббревиатуре-формуле досталась «Г»). Алешковский Юз – источник второго «А». Жванецкий Михаил – от которого «Ж». Из их имён, пишет Битов, «аббревиатура БАГАЖ образовалась раньше, чем была осознана». Потребовался ещё, правда, твёрдый, всё укрепляющий знак, участников в котором оказалось даже больше, чем в основном составе: писатель Грант Матевосян, певица Виктория Иванова, биолог Виктор Дольник, фотограф Юрий Рост, барабанщик Владимир Тарасов, архитектор Александр Великанов со своей женой Розой.

Эпиграфом к разговору об их союзе Битов поставил рассказ о братьях Жемчужниковых - создателях, вместе с Алексеем Толстым, Козьмы Пруткова, точнее, главным образом - о наименее замеченном и, как подозревает автор, - самом талантливом из братьев – Александре Жемчужникове, а ещё – о том, что в эти прутковские забавы и «глупости» уходят глубокие и довольно разветвлённые корни литературы ХХ века: от Заболоцкого и обериутов до Юза Алешковского. Почему вдруг здесь речь – об этом? Может быть, потому, что сообщество, сложившееся вокруг «игры в Пруткова» - тоже, подобно «БАГАЖу», - один из случавшихся в истории вообще-то не раз «опыт непроизвольных и живых дружеских объединений». Однако ведь участники «БАГАЖа» как будто ничего такого общего – хоть сколько-то сопоставимого с Прутковым – вместе не делали! (не говоря уже о том, что их объединение, в отличие от творческого союза Жемчужниковых – Толстого, счастливо избавлено от конфликтности и соперничества). Каждый делал и делает – своё. Но что же их в таком случае объединяет?
( Read more... )

Город собирающий

Ольга Балла-Гертман

Город собирающий

Томас Венцлова. Вильнюс: Город в Европе / Перевод с литовского Марии Чепайтите. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2012, 264 с., ил.

http://www.svoboda.org/content/article/24784673.html

То, что написал о литовской столице Томас Венцлова, по жанру, несомненно, - биография. И даже характерология (психология? – а почему бы и нет). Он показывает, какие разные течения и влияния, накладываясь друг на друга, образовывали дух и нрав города. Возникший на пограничьи больших культурных пластов, на перекрестьи разнонаправленных путей, Вильнюс, казалось, обречён был стать городом-посредником, городом-проводником… уж не городом-ли –призраком, ускользающим от собственного окончательного облика? Не узлом ли конфликтов, распирающих и раздирающих городское тело и городскую душу? Но нет: и лицо, и характер – узнаваемые и цельные, – и собственная, не сводящаяся к посредничеству, позиция в истории у этого города есть безусловно. И не конфликтность, и не разрыв – его ведущие темы (хотя ни то, ни другое его не миновало, и у Венцловы в конце восьмидесятых были серьёзные основания опасаться, что его город «может постичь судьба Сараева»). Скорее, одна из этих тем – «многослойность и многомерность»: такие, что дают автору основание назвать Вильнюс «маленьким континентом». Он – город собирающий. Из всего, что в нём переплеталось и пересекалось, он с тихим упорством делал самого себя.

Венцлова вообще – биограф и теоретик Вильнюса, я бы сказала, его «выговариватель» (ну конечно же, и наговариватель, наращиватель вильнюсского мифа – начала, которое, как будет сказано чуть ниже, сыграло – и продолжает играть - чрезвычайно важную роль в вильнюсообразовании). Эта история-биография - далеко не единственное, что Венцлова написал о воспитавшем его городе. Его перу принадлежит и переведённый на несколько языков путеводитель по литовской столице, и книга «Имена Вильнюса» - персональная, авторская энциклопедия вильнюсцев из пяти с лишним сотен персоналий от Миндовга и Гедиминаса до Чеслава Милоша (и это не считая стихов, разумеется). «Город в Европе» - о глубоких корнях всего, что в этих книгах рассказано.

Вильнюс под пером Венцловы предстаёт как город парадоксальный, срастивший в себе черты, сочетать которые удаётся не каждому человеческому поселению. Взять хотя бы – одновременно - ( Read more... )