Примечания к ненаписанному

Ольга Балла-Гертман

Что же там, в носу?

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2063751.html

Ароматы и запахи в культуре. Изд. 2-е, испр. Книги 1-2 / Сост. О.Б. Вайнштейн. – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 616 с.; ил. – (Культура повседневности).

"Обоняние – несомненно, одна из самых модных тем в современной науке", - так начинает Виктория Гулимова свою статью в двухтомнике, уже в самом названии её обращая внимание на то, что изучение взаимоотношений человека с запахами насчитывает, оказывается, уже две с половиной тысячи лет истории! Тем удивительнее, что людям - за пределами узких кругов специалистов в этих проблемах – обо всём этом до сих пор мало что известно. Знали ли вы, например, что носов у человека на самом деле, при ближайшем рассмотрении, целых пять? То-то же. Двухтомник об "ароматах и запахах" - первое в России исследование запахов как аспекта культурной жизни - намерен исправить это положение.

За те семь лет, что миновали со времени выхода первого издания (2003), ( Read more... )

Ольга Балла

Черновиковость мысли

(Большой вариант вот этого)

Знание-Сила. - № 6. – 2010.

Георгий Гачев, Владимир Бибихин, Светлана Семенова, Константин Пигров. Дневник современного философа. – М.: МГИУ, 2009. – 141 с. – (Современная русская философия, № 4).

Конечно, лучше случая, наугад сводящего под одной обложкой разнородные, если не сказать - разноприродные тексты, ничего не найти. Он, как правило, выявляет в ненароком соединённом такое, до чего планомерному умыслу, пожалуй, и не додуматься. Поэтому задаваться вопросом, почему в одной брошюре рядом оказались записи именно этих людей, именно в таком количестве, именно за это время, именно в таком объёме, - бессмысленно (хотя и очень хочется). В конце концов, все они – профессиональные философы, все – наши современники и все вели дневники. Двое живых, двое мёртвых. Мало вам, что-ли?

На самом деле - мало, потому что уже на следующем шаге начинаются различия, чтобы не закончиться никогда. У этих подённых записей в каждом случае очень разные внутренние задачи. Это едва ли не разные жанры.
( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Ворота в мир

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/2057117.html

Александр Васькин (текст), Юлия Назаренко (фото). Чемодан – Вокзал – Москва: Чего мы не знаем о девяти московских вокзалах. – М.: Спутник+, 2010. – 280 с.

Рассматривать историю нашего города в её символических опорных точках, похоже, - характерный приём двух соавторов: в прошлом году в том же издательстве, "Спутник+", вышла их общая книга о сталинских, осуществившихся и несостоявшихся, высотках – как о явлении не только архитектурном, но и культурном и социальном. На сей раз москвовед Александр Васькин рассказал - а фотограф Юлия Назаренко проиллюстрировала - историю Москвы двух последних веков через историю строительства и реконструкций её вокзалов. «Главных», больших вокзалов, потому что ведь сохранились ещё – доживающие свой век, заброшенные, но обладающие собственной, выразительной архитектурной физиономией – станции Московской окружной железной дороги, Строившиеся тогда же – на рубеже XIX-ХХ веков, они – самостоятельные культурные реплики, сдержанные, но по-своему красноречиво отражающие своё время. Главные же девять – это целые повествования о породившей их эпохе, её ценностях, идеалах, надеждах, иллюзиях, самочувствии целой страны и её видах на будущее.

Собственно, этого-то прежде всего мы о них и не знаем. То есть, множества вполне поверхностных подробностей из истории вокзалов массовое сознание тоже в себе, как правило, не удерживает. В самом деле, многие ли помнят, что на площади Трёх вокзалов их на самом деле – четыре? (Четвёртый – платформа Каланчёвская). Все ли знают, сколько имён сменил каждый из вокзалов Москвы? (В этой области чемпион, кажется, Белорусский, сменивший до своего ныне действующего названия целых четыре: Смоленский, Брестский, Александровский и Белорусско-Балтийский.) У многих ли осталось в памяти, что был ещё – и уступил, снесённый, свои права новому, Курскому – небольшой деревянный Нижегородский вокзал у Покровской, ныне Абельмановской заставы?

Но и вообще: ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Щупальца для ценностей

http://www.svobodanews.ru/content/blog/2050395.html = 23.05.2010 16:19

Екатерина Сальникова. Советская культура в движении: от середины 1930-х к середине 1980-х. Визуальные образы, герои, сюжеты. – Изд. 2-е. – М.: Издательство ЛКИ, 2010. – 472 с., ил.

Искусствовед и критик Екатерина Сальникова известна читателям своей монографией об эстетике и культурных корнях рекламы (2001) и множеством научных и популярных статей по истории российской и зарубежной визуальной культуры. В книге, выпущенной издательством ЛКИ (оно же – URSS), она предпринимает "анализ эстетического пространства" зрелых лет советского общества – от обретения им уверенных форм в 30-х до первых сквозняков распада в 80-х. Разговор об этом, однако, ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Бездна вглядывается в тебя

Александр Якимович. Полёты над бездной: Искусство, культура, картина мира 1930-1990. – М.: Искусство-XXI век, 2009. – 464 с., ил.

17.05.2010 03:05. = http://www.svobodanews.ru/content/blog/2043923.html

Двадцатый век сыграл с нами, успевшими не только родиться в нём, но и вполне сложиться во всех своих умственных привычках, ценностных и стилистических пристрастиях, эмоциональных особенностях, - злую шутку. Когда мы уже были совсем готовы принимать всё это за само естество вещей – он взял да и кончился. Люди, выращенные ХХ веком, оказались перед лицом задачи, которая на самом деле всякий раз приходится на перелом культурных эпох, но, случившись в твоей единственной жизни, не может не переживаться как волнующая, чрезвычайная, едва ли не катастрофическая. Во всяком случае, такая, перед лицом которой ты со своим наработанным арсеналом интеллектуальных инструментов готов чувствовать себя почти бессильным.

Это самоощущение и ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Подвижная опора

http://www.svobodanews.ru/content/blog/2037134.html

Ирина Савельева, Андрей Полетаев. Классическое наследие. – М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2010. – 336 с. – (Социальная теория).

"Классика" в гуманитарном знании, говорят, - парадокс. Чуть ли не противоречие в определении.

С одной стороны, к самой смысловой сердцевине "классического" принадлежит представление о том, что его ценность неподвластна времени и не зависит от исторических перемен. Ещё Сент-Бёв – правда, в веке, устойчивом куда более нашего – говаривал, что классик – это тот, кто современен всем временам.

С другой стороны, ( Read more... )

Вылепить человека

Ольга Балла-Гертман

http://www.svobodanews.ru/content/blog/2029556.html

Карин Калверт. Дети в доме: Материальная культура раннего детства, 1600-1900 / Перевод с английского О. Кошелевой, И. Савельевой, В. Безрогова. – М.: Новое литературное обозрение, 2009. – 272 с. – (Культура повседневности).

"Непосредственно после обрезания пуповины акушерка принималась за работу, чтобы придать ребёнку человеческую форму, которую, как она полагала, он не мог принять без её помощи. Она брала ребёнка на колени или помещала в мелкую ванну с тёплой водой, поддерживала его левой рукой, а правой начинала формовать голову, надавливая на неё <…>. Она разглаживала слепые глаза, лепила нос, открывала рот и протирала челюсти, чтобы зафиксировать черты и сделать их правильными. Затем она вытягивала во всю длину руки и ноги новорождённого, протирая и формируя каждую конечность так, чтобы ребёнок мог расти стройным и высоким. В заключение акушерка бережно, но твёрдо сдвигала кости черепа ребёнка к темечку, затем завязывала голову полосками ткани, чтобы кости сошлись. Сразу после рождения ребёнка каждый день в течение нескольких недель акушерка или мать продолжали мягко нажимать большими пальцами на кости черепа…"

Такая драматическая на нынешний взгляд сцена разыгрывалась ( Read more... )

Ольга Балла

Эффект Витгенштейна
26 апреля – 121 год со дня рождения Людвига Витгенштейна

Частный Корреспондент. - понедельник, 26 апреля 2010 года, 09.53. - http://www.chaskor.ru/article/26_aprelyaeffekt_vitgenshtejna_16966

То, что автор «Логико-философского трактата» и «Философских исследований» - один из самых непонятых, «загадочных» философов ХХ века, давно успело стать общим местом в его восприятии. Культурный статус у него такой: выскальзывать из понимания, из укладывания в заготовленные ячейки.

Людвигу Витгенштейну обязаны своим существованием по меньшей мере три крупных интеллектуальных течения, без которых немыслимо ушедшее столетие. «Раннего» Витгенштейна считает своим предшественником логический позитивизм, «позднего» - оксфордская лингвистическая философия и американская философия лингвистического анализа.

Но самый своеобразный вклад этого крайне своеобразного человека в культуру – помимо всего им сделанного – пожалуй, то, ( Read more... )

Ольга Балла

Наследник Просвещения
15 апреля исполняется 90 лет Томасу Сасу, основателю антипсихиатрии

Частный корреспондент. = четверг, 15 апреля 2010 года, 09.52. = http://www.chaskor.ru/article/naslednik_prosveshcheniya_16702

Патриарх социальной мысли ХХ века не считает себя принадлежащим ни психиатрии, ни антипсихиатрии и отвергает в их настоящем состоянии обе. Тем не менее психиатрия — именно официальная, институциональная, как он по сей день обзывает её, стоящая на службе у государства и на страже его интересов — очень высоко оценивает вклад Саса в своё развитие.

Не прошло и пяти десятилетий со времён выхода «Мифа душевной болезни» на языке оригинала (а случилось это в 1961 году), как вот мы уже держим в руках её первое русское издание 2010 года (1). Это ли не прогресс? Второй труд Томаса Саса, не менее знаковый и нашумевший, но написанный уже после «Мифа», «Фабрика безумия» (1970), увидел русскоязычный свет аж целых два года назад (2).

В отличие от едва ли не всех своих соратников по интеллектуальной революции 1960-х, уже отошедших в прошлое и занявших прочное место в ряду классиков, Сас, хотя тоже классик, жив: ему 90 (возраст, в котором воображение решительно отказывается представить себе, скажем, Мишеля Фуко или Ролана Барта). Он и теперь пишет в своих американских Сиракузах, штат Нью-Йорк, книгу за книгой — быстрее, чем иные его сторонники, по собственному их признанию, успевают это прочитывать (3).

И самое интересное, что ( Read more... )

Виктор Каган: «Пациент всё делает сам»

Знание - сила. - № 4. - 2010.

Виктор Каган – врач, психотерапевт, мыслитель и поэт; человек двух культур – русской и американской. Он – доктор медицинских наук (медицинская психология, психиатрия), автор многих книг по специальности и трёх поэтических сборников: «Долгий миг» (1993), «Молитвы безбожника» (2006, 2007) и «Превращение слова» (2009). Его стихи, проза, психологическая эссеистика и публицистика печатаются в разных бумажных и электронных изданиях, российских и зарубежных. В 1999 году, на шестом десятке лет, он переехал в США, где работает клиническим психологом с русско- и англоязычными пациентами. Он известен также как создатель собственного психотерапевтического метода - трансметодологической психотерапии.

О взглядах Виктора Кагана на его профессиональный опыт и на собственное место в современной психотерапии с ним беседует наш корреспондент.

- Что такое трансметодологическая психотерапия, которой вы занимаетесь? В чём её преимущества?

- С одной стороны, психотерапий столько, сколько психотерапевтов. Психотерапевт работает собой, любые психотерапевтические техники преломляются в его индивидуальности, и режиссура терапии неизбежно своя. С другой стороны, все мы честолюбивы, и нам хочется как-то назвать то, что мы делаем, – глядишь, оно станет направлением. Так когда-то придумалась трансметодическая психотерапия.

В ней два ключевых момента. Психотерапия в моём представлении невозможна вне трансового состояния. Скажем, пациент идёт к классическому психоаналитику, – лежать на кушетке. Почему не лежать дома и не говорить всё, что в голову приходит, посадив в головах кошку или домработницу? Чего он вообще деньги тратит на эту ерунду, в которой аналитик иногда ему говорит всего два слова: «Здрасьте» и «До свидания»? Но на сеансе у психоаналитика он в изменённом состоянии сознания – не в том, в котором дома на диване лежит. Тем более – в момент инсайта.

Второе – ( Read more... )

Ольга Балла-Гертман

Книга уязвимостей

http://www.svobodanews.ru/content/blog/2002409.html

Эльфрида Елинек. Смысл безразличен. Тело бесцельно. Эссе и речи о литературе, искусстве, театре, моде и о себе / Перевод с немецкого; составление и послесловие А. Белобратова. – СПб.: Симпозиум, 2010. – 464 с.

Смысл, значит, безразличен, а тело бесцельно. Да это же обозначение целого культурного, нет, даже антропологического состояния – совершенно независимо от того, насколько автор делает из таких деклараций продуманную концепцию. Ибо что ещё есть у человека, кроме тела да смысла? То, как он этими (весьма, впрочем, взаимосвязанными) вещами распоряжается – и характеризует эпоху в истории человека.

Нет, концепции из этого нобелевская лауреатка 2004 года по литературе точно не делает. Может показаться, будто она лукавит: ведь когда смысл действительно безразличен – не пишут текстов, когда тело и впрямь бесцельно – не предпринимают действий. Тело, пока живо, только и делает, что ставит себе цели; смысл оттого только и смысл, что возбуждает небезразличие к себе. Особенно в ( Read more... )

Шестидесятые навсегда

РабКор.ру. = 27.03.2010 | 12:39 = http://www.rabkor.ru/authored/5700.html#

Ольга Балла

Жёлтый свет фонарей тёмным зимним утром - ведут через двор в детский сад, жёсткий хруст снега под валенками (да-да! На Черёмушкинском рынке тогда продавались валенки - и галоши к ним, блестящие, с волнующе-малиновым горящим нутром). Вокруг всё огромное: огромные взрослые, огромные машины, огромные тени, огромный-огромный, бесконечный - страшно представить! - день впереди. Зябко. Детство, раннее и страшное, большое и чужое, как тёмное утро.

Я не из тех, кто может с полным правом вспоминать о шестидесятых, хотя помню их очень плотно, подробно, близко. В моих шестидесятых не было истории - только сырая материя самой жизни. Они - календарные - кончились на моём пятом году, щедро застряв в памяти деталями, запахами, круглой упругой музыкой из большого «глазастого» проигрывателя, голосами из радио, воздухом, ветром - вошли в состав тела и души, почти не различающих друг друга.

И как же странно, что ( Read more... )

Ольга Балла
Слепки слепоты

Новый мир. - № 3. - 2010. = http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2010/3/ba18-pr.html

Homo mortalis — Человек смертный. Альманах. Составитель Сергей Роганов roganov_serge. М., «Печатные традиции», 2009, 412 стр.

И это наша-то культура отворачивается от смерти? Не желает ее видеть и понимать? Во времена Филиппа Арьеса, может быть, так оно и было. Теперь же, кажется, нет ничего более далекого от истины. Смерть стала общим местом, навязчивой идеей. Она притягивает. Более того: она стала модной. По аналогии с сексуальной революцией, потрясшей умы лет сорок назад, мы теперь имеем все основания говорить о революции «танатологической».

Смерть не просто «перестала быть табу» — «она заняла авансцену». Так утверждает в альманахе Сергей Якушин, — что характерно, издатель журнала «Похоронный дом». «Повсюду, — пишет он, — отмечается стремительный рост увлечения» всем, связанным со смертью и трупами. Не просто кровавыми сценами на теле- и кино экранах, хотя и это тоже: «По телевидению и на больших экранах людей стреляют, четвертуют, замораживают, варят, душат, взрывают, отравляют, сжигают <…> всегда с хорошим освещением и музыкой для зрелищности». Но такие зрелища человечество любило всегда. Нет, сегодня людей волнует буквально все, что напоминает о смерти: «мрачные картинки со скелетами, смертная бижутерия», гробы, катафалки. В разных странах мира открываются и вызывают большой интерес музеи погребальной культуры (кстати, теперь такой есть и в России — автор знает, что пишет, он сам его создал). Уже появились турфирмы, которые организуют экскурсии по кладбищам, моргам и камерам пыток. Манекенщицы демонстрируют одежду для покойников. Среди тех, кто еще жив, в необыкновенной моде черный цвет и изображения черепов: «Все ведущие модные дома стали использовать черепа в декорировании своих творений» — так появились «запонки с маленькими черепами и костями от Ральфа Лорена, шарф от Маккуина с огромным вышитым черепом», «сумка Луи Вуиттон с малюсенькими „веселыми роджерами” по внешней стороне карманов»…

И как при этом ( Read more... )

Ольга Седакова: «Поэзия — противостояние хаосу»

Частный корреспондент. - вторник, 16 марта 2010 года, 09.53. - http://www.chaskor.ru/article/olga_sedakova_poeziya_-_protivostoyanie_haosu_15904

Место Ольги Седаковой в нашей сегодняшней культуре, по моему разумению, уникально. Помимо того, что она – самый, может быть, значительный русский поэт нашего времени, она должна быть названа ещё и одним из наиболее глубоких его мыслителей с очень цельной и в своём роде одинокостоящей – по крайней мере, в России - интеллектуальной позицией. «Поэт, прозаик, переводчик, филолог, этнограф…» - представляют её энциклопедии. Слово «философ» не встречается в таких представлениях, кажется, ни разу, между тем оно очень напрашивается – даже если сама Ольга Александровна никогда себя так не называла.

В разговоре с Ольгой Александровной мне хотелось поэтому прояснить некоторые черты цельности, лежащей в основе и поэтической, и аналитической её работы, и принципы, по которым эта цельность строится.

= Ольга Александровна, насколько я себе представляю, то, что вы делаете во всех областях своих занятий, традиционно относится к кругу задач философии. Я бы назвала это прояснением отношения человека с основами бытия, а поэзию в вашем понимании – разновидностью человекообразующей работы.
В понимании этих предметов вы представляете, по-моему, вариант христианской рационалистической традиции, органичный скорее западной мысли, но и там осуществлённый не вполне – в силу торжества, начиная с эпохи Просвещения, узко понятого, «инструментального» рационализма, оставившего за своими пределами многие стороны человеческой цельности. Ближе философов к этой традиции куда чаще оказывались поэты, например, Гёте и Данте. В нашей культуре эту традицию представлял Сергей Аверинцев, культивировавший, – по вашим словам – «ту новую (древнюю) рациональность», восходящую в конечном счёте к Аристотелю, которая – «одновременно сопротивление дурному иррационализму и дурному рационализму».
= Позвольте для начала прокомментировать ваши слова о «западной мысли». У нас привычно связывать рационализм с ( Read more... )

А вот и само интервью с Кобриным, предисловие к которому - вот здесь.

Знание-Сила. - № 3. – 2010.

«Знание-Сила»: Как бы вы, Кирилл, определили собственные культурные координаты?

Кирилл Кобрин: Формально я - литератор и историк. В зависимости от разных обстоятельств жизни и от настроения я ставлю первым то историка, то литератора. Сейчас я предпочитаю называть себя прежде всего историком. Что, в общем, правда: я почти перестал писать «фикшн», - редко пишу, раз в год по рассказу.

«ЗС»: В «Письмах в Кейптаун о русской поэзии» вы категорически отказывались от звания критика. В чём разница между позицией критика и вашей – по отношению к культурному материалу?

К.К.: Прежде всего, это ( Read more... )

Ольга Балла

Футуризм: второе столетие

РабКор.ру. = 20.02.2010 | 11:05 = http://www.rabkor.ru/authored/5250.html#

20 февраля 2010 года мир отметит одну незаметную годовщину: конец первого года второго столетия существования футуризма — его присутствия в составе европейского воздуха, в структуре европейских смыслов.

Эта дата в своем роде даже примечательнее, чем столетие самой идеи движения, торжественно отмечавшееся историками, искусствоведами и культурологами год назад. 20 февраля 1909 года, как известно, итальянский писатель и поэт Филиппо Томмазо Маринетти опубликовал в парижской газете «Фигаро» текст под названием «Манифест футуризма». Кстати, спустя всего две недели — 8 марта — фрагменты из него были опубликованы в русском переводе в петербургской газете «Вечер».

В том самом 1909-м, столетие которого праздновалось в прошлом году, футуризм был едва заявлен. Лихорадка манифестов, опережающих художественную практику и намеренных ее всецело определять, началась как раз в 1910-м.Только тогда футуристический бунт против правил и «всего» устоявшегося начал набирать силу — активно вырабатывать правила того, как следует о себе заявлять (что заявлять следует, и как можно громче, в этом изначально не было сомнений) и что — заявивши — следует делать дальше. С каждым шагом, что характерно, они делались все более устоявшимися.
( Read more... )

Интеллектуал во власти — признак кризиса
«В государствах, которые только что прошли резкий излом в своей судьбе, интеллектуалы почти всегда приходят во власть. Но потом их время проходит»

Частный Корреспондент. = вторник, 16 февраля 2010 года, 13.11. = http://www.chaskor.ru/article/intellektual_vo_vlasti_-_priznak_krizisa_15219

Леонид Смирнягин — географ-американист, доктор географических наук, политолог, специалист по общественной географии России и США. «Частному корреспонденту» он рассказал о разных культурах, о том, что себя невозможно понять, не познав мир, и о роли интеллектуалов в преодолении кризиса.

По специальности Леонид Смирнягин — географ-американист (один из самых заметных в своей области), доктор географических наук, политолог, специалист по общественной географии России и США. По роду занятий — профессор географического факультета МГУ, научный консультант Института экономики города. Автор нескольких книг: «Районы США: портрет современной Америки» (1989), «Весна-89: политическая география первых демократических выборов» (1990, один из авторов и соредактор), «Российский федерализм: парадоксы, противоречия, предрассудки» (1998), «Общественная география. Федерализм. Регионализм» (2005) — и статей в «Независимой газете», «Известиях», «Российских вестях», «Вестнике Московского университета», «Российском региональном бюллетене» и других изданиях.

На протяжении нескольких лет он совмещал занятия наукой с преподаванием (а преподавал он, кроме Московского университета, ещё и в нескольких зарубежных: в Школе географии британского Оксфордского университета, на географическом факультете Международного университета в Майами, Флорида, США, отдельные лекции читал в Гарварде, Стэнфорде, Принстоне, Калифорнийском университете в Беркли, США) и с общественной деятельностью: в 1993—2000 годах был членом президентского совета (при Б.Н. Ельцине), в 1994—1997-м возглавлял региональный отдел в аналитическом управлении администрации президента РФ. В 2001—2002 годах входил в состав научного совета Московского центра Карнеги и был сопредседателем программы «Российская внутренняя политика и политические институты». При этом каждый год — вот уже 33 года — он возит своих студентов-географов на летнюю практику и объездил с ними всю Россию.

О том, какой образ современной жизни (прежде всего российской) складывается в результате столь многообразного интеллектуального опыта и как профессиональное знание другой культуры способствует пониманию своей собственной, учёного расспрашивает наш корреспондент.

— Леонид Викторович, чем заинтересовала вас Америка настолько, что стала областью ваших профессиональных занятий?

— Я защищал кандидатскую по Канаде, но потом перерос эту тему: в Канаде тогда было всего 20 млн населения, а рядом — страна, предопределяющая развитие западного мира, и к тому же, к радости географов, огромная. Это вам не Германия, где с колокольни одного города видна колокольня другого. В США — гигантские пространства, и сама культура очень географична, в отличие от нашей. Американцы очень озабочены проблемой расстояния, места. Они долго осваивали эту страну и нажили в себе сильное чувство пространства. Мы свою тоже, казалось бы, осваивали, но у нас, странным образом, это чувство сильно приглушено. Мы как бы в беспамятстве прошли от Тюмени до Чукотки за полвека.

— С чем может быть связано,( Read more... )

Сергей Зенкин: «Перевести автора – лучший способ его понять»

«Знание-Сила». - № 2. – 2010. = http://www.znanie-sila.ru/online/issue_3724.html

Если попытаться описать одной формулой, чем занимается Сергей Зенкин, можно было бы сказать, что он – посредник между двумя культурными мирами: русским и французским. Вообще-то он - филолог, доктор филологических наук и ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований (ИВГИ) РГГУ, преподаёт там и в МГУ теорию литературы и семиотику. И при этом - переводчик с французского и английского, культуролог и историк идей, прежде всего - теоретических идей в гуманитарных науках, автор более трёх сотен научных работ, опубликованных в разных странах, специалист по истории французской литературы XIX - XX веков, по теории литературы и культуры (в этом смысле его можно назвать своего рода посредником и между разными дисциплинами). Трижды лауреат (1996, 1997, 2000) премии Леруа-Болье за лучшую русскую работу о культуре Франции и кавалер французского ордена Академической пальмовой ветви (2002). С 2004 года возглавляет Комиссию по литературе и интеллектуальной культуре Франции при Российской академии наук.

Зенкин сделал доступными для русского читателя – создав соответствующую русскоязычную терминологию – работы Жоржа Батая, Роже Кайуа, Ролана Барта, Жана Бодрийяра, Жана Женетта, Жиля Делёза и Феликса Гваттари, Жана Старобинского, Антуана Компаньона, Ханса Ульриха Гумбрехта и других. О том, каково быть межкультурным посредником, какие пути приводят в такую смысловую нишу, как она строится и как видятся из неё обе соединяемые культуры, с Сергеем Зенкиным беседует наш корреспондент.

- Вы начинали как математик – по крайней мере, как будущий математик, – и потом вдруг ушли в филологию, переводы, литературоведение. По-вашему, что за логика была в такой траектории развития?

- Логика здесь оказалась ( Read more... )

Часть 1 (всё не помещается!)

Книжная полка Ольги Балла

Новый мир. - № 1. – 2010. = http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2010/1/ba17.html

+10

Ольга Седакова. Апология разума. – М.: МГИУ, 2009. – 138 с. – (Современная русская философия. - № 3).

В книге - три эссе: «Земной рай в Божественной комедии Данте: О природе поэзии», «Символ и сила: гётевская мысль в Докторе Живаго» и «Апология рационального». Последнее, в отличие от первых двух, посвящённых вроде бы вполне частным сюжетам, можно назвать программным текстом, хотя частный сюжет есть и здесь: личность и работа Сергея Аверинцева. В каждом – речь, по существу, об одном из стержневых течений европейской интеллектуальной истории. Точнее, о духовной: в каждом из случаев имеются в виду отношения с трансцендентным. Интеллект здесь – только инструмент.

В случае Седаковой признание инструментальности интеллекта не означает ни малейшего пренебрежения к нему. Напротив, инструмент отточен у неё до большой остроты, владеет она им виртуозно, а главное – признаёт его необходимым.
( Read more... )
Продолжение - следует!